murmura | Сказка на ночь

— Иди прямо по тропинке, — сказала Красной Шапочке мать, — и никуда не сворачивай.

Если вбить в поисковик "красная шапочка", помимо иллюстраций к сказке во множестве найдутся картинки двух типов: очень взросленькая Красная Шапочка, зазывно заголяющаяся в ожидании страшного, страшного, злого Серого Волка, и Красные Шапочки, наносящие ответный удар — с окровавленным топором и волчьей головой, с бензопилой, загрызшие Волка зубами и пускающие кровавую слюну под полной луной... ну, архетип, кто спорит, делай с ним всяк, что хочешь. Шарль Перро, помнится, тоже наставлял юных девиц не верить всяким волкам-проходимцам и не ходить с ними в дремучий лес, эту историю можно рассказывать про то, что девочкам не надо разговаривать с незнакомцами и вообще надлежит видеть в особи мужского пола дикого зверя, которому одного надо.
Можно, всё можно, но как же скучно, как скучно, господа.

Серому Волку, впрочем, не откажешь в каком-то тёмном, парализующем обаянии: он изысканно, нехорошо вежлив, он не бросается и не рвёт клыками, напротив, осведомляется вполне светски о содержимом корзинки и цели путешествия, выражает желание навестить бабушку... и он — взрослый. Хорошо воспитанная девочка, Красная Шапочка послушно отвечает полным ответом, задрав подбородок, поскольку Волк большой, на него смотришь снизу вверх, вы когда-нибудь задумывались о том, насколько он огромен, если глотает бабушку целиком?

Ухватившись обеими руками за ручку корзинки, Красная Шапочка стоит перед Волком навытяжку, робея, желая заслужить похвалу и сделать всё правильно, чтобы мама и бабушка были довольны — а Волка так много, он заполняет собой весь мир, в глазах у него неподвижный жёлтый огонь, голос вкрадчив и мягок, это потом, очень потом ты, Шапочка, поймёшь, что иногда лучше, чтобы сразу за глотку и насмерть.

Какой совратитель, какие неразумные юные девы, какой чёрт поцеловал и сжёг всё лицо до угля, силы зла и красный цвет, тут больше, тут куда больше, но ещё больше — в другом.

Девочка в красном плаще с капюшоном берёт корзинку и отправляется через лес.
В корзинке, если верить немцам, бутылка вина, настоянного на цветах, если слушать французов — майское масло с освящённой солью, но все сходятся на пирожках, всё заботливо прикрыто салфеткой. Плащ тёплый, на дворе обманчивая весна, в лесу сыровато после зимы, где-то высоко барабанят дятлы и гулко перекликаются кукушки, девочка будет жить долго, тропинка ведёт в чащу, где между стволов стоит столбами торжественный соборный свет, главное — не сворачивать, никуда не сворачивать. Лес понемногу смыкается за спиной, лес мягко обступает, откуда девочка вышла, куда идёт?.. уже не поймёшь.
Ти-ши-на, тишина глядит из зелёной тьмы, остановись, поёжься, напугай себя сама, сказав вполголоса "ууу" туда, откуда всё ждёшь чего-то, и дождавшись эха, рассеянного сосновой медной чешуёй — ууу, отвечает лес, что дала, то и возвращает, он умеет только так, он весь то, что ты видишь и чуешь, чем дальше в него, тем глубже в свой ночной, тайный, загнанный в межрёберный угол страх. Я очутился, бубнит себе под нос умная девочка, в сумрачном лесу, знаем-знаем, Броселианд, везде и нигде, пространство магии... но лес глотает тебя целиком, эти деревья ещё не стали бумагой, что им твои книжные познания, лес идёт за тобой, вокруг тебя, всюду, и выращивает в себе волка.

Охотники, говорите?.. лесорубы?.. полно брюхо камней?.. ну-ну.

Беги по тропинке и никуда не сворачивай, зная, что и лес неогляден, и волк так огромен, что проглотит тебя целиком, как проглотил бабушку, но и лес, и волк — это ты, Красная Шапочка, ты сама, и стоит свернуть с тропинки, ты поймёшь это так ясно, что не выйдешь из лесу никогда.

(с)

quod_sciam